Может ли автобус ехать в никуда? Как поменять брата на пушистого зверька? И что за это будет? Ответы на все эти вопросы найдет Маша Звонцова — героиня книги «Хроники Перепутья». Издали фэнтези с напряженным сюжетом, героями, близкими читателю, интересным и убедительным миром. Делимся отрывком.
***
Весь первый класс Маша выпрашивала у мамы питомца.
— Щенка, ма! Далматинчика? — Она сближала ладошки, чтобы показать, какого размера он должен быть. И мысленно считала, сколько у него пятен.
— Ты станешь с ним гулять? — Мама уже была наготове. — В любую погоду? Два раза в день? Убирать за ним будешь?
О домашнем животном они спорили день за днем, и у мамы появился набор одинаковых ответов. По понедельникам Маша выбирала новую породу.
На прошлой неделе просила пуделя, на позапрошлой — французского бульдога, на этой вот пришло на ум пятнистое чудо.
— Буду! — заверяла Маша.
— Ну да, до первой кучки, — вздыхала мама. Она не сердилась, точнее старалась не сердиться изо всех сил, но с каждой неделей ее брови взлетали всё выше. А сегодня мама даже хмурилась. — Я ведь тоже просила у родителей щенка.
— И тебе купили? — спрашивала Маша, хотя давно знала ответ.
— Купили, — кивала мама, — щенок прожил у нас три дня. Он скулил по ночам, естественно, за ним убирала мама, а я только фукала, — на этих словах мама всегда улыбалась. — И мы отправили его к бабушке, в деревню. Там он прекрасно себя чувствовал: бегал во дворе, сторожил дом и довольно долго прожил. Мой Рикки. Понимаешь, — объясняла мама, — мы с папой будем уходить на работу, ты в школу, на занятия. Бедная собака останется одна, ей будет скучно и грустно. Ты бы хотела весь день просидеть в одиночестве?
Мама всегда сводила беседы о домашнем питомце к призыву его пожалеть, но сегодня Машу это не остановило:
— Ну тогда котенка?
Котят Маша любила не меньше, чем щенков. Особенно рыженьких.
— Котята могут гулять сами по себе, — со знанием дела говорила она. — Окошко будем оставлять открытым.
— У папы аллергия на кошачью шерсть.
Маша иногда думала, что мама не против кошки и, если бы не папина аллергия, она точно купила бы котеночка.
— А попугайчиков? Я смотрела по «Карусели», бывают попугаи-неразлучники, я бы их назвала Павликом и… и Машей. Они в клетке сидеть будут.
— Правильно, в клетке. Я клетку мыть не собираюсь. Ещё раз спрашиваю: ты за ними убирать будешь? Мне вас с папой вполне хватает. И птица должна жить на воле. Ни одна птица не любит клетки, запомни, Маруся.
— Ну хотя бы кролика…
На самом деле разговоры о питомцах Маша затевала именно из-за кролика. Начинала с животных побольше, зная точно, что у мамы найдется сотня отговорок, но сводила всё к меховому комочку с ушками. Маша представляла, как будет кормить его морковкой и рассказывать сказки, которые выдумывала сама. Любовь к кроликам родилась у Маши примерно в четыре года, когда она переступила порог контактного зоопарка в торговом центре. Вообще, Маша жалела животных в клетках и вольерах зоопарков, соглашаясь с мамой, что всем живым существам хочется свободы. Она воображала, как освобождает их и животные убегают в лес, на волю. Но кролики…
«В лесу же волки водятся, кроликам там опасно, я возьму их себе, и они будут жить-поживать и добра наживать», — сказала Маша маме с папой. Папа ответил что-то про запас на голодные годы, мама посмеялась над ними обоими. Кролики остались в зоопарке и в Машиных мечтах.
— А может, братика или сестричку? — спросила мама.
Маша задумалась. У многих одноклассников были братья или сестры, у некоторых — и те и другие. Старшие и младшие. Маша не отказалась бы от старшего брата, даже на старшую сестру согласилась бы. Но насчет младших сомневалась.
— Не, кролик лучше! — рассудила она.
— Ох, Маруся…
«Ох, Марусей» все и заканчивалось. Сильнейший мамин аргумент, после которого она замолкала и делала вид, что не слышит дочкины «ну, мам!». Зато папа предлагал Маше завести свинью. Минипига. И показывал ей фотки из интернета — розовые, черные, серые свинки, маленькие и забавные. — За свиньей я точно убирать не буду, — смеялась Маша, представляя поросенка в их светлой,
чистой квартире.
— А что? — удивлялся папа. — Свиньи знаешь
какие чистоплотные. А эти тем более, раз они мини, значит, у них все мини.
Но ни мамины уговоры, ни папины шутки не вытесняли из Машиной головы мысли об ушастом друге.
Мама и папа сделали дочке другой подарок. Маша поздно поняла, что мама неспроста задавала вопросы, не хочет ли Маша братика или сестричку. Мама ходила тяжело, жаловалась на боль в спине, часто гладила ставший большим живот. Маша погрузилась в учебу, музыку, рисование и чтение книг и не замечала изменений.
— Ты у меня самая красивая, мамочка. Ты меня прости, но я все равно скажу, — подошла она однажды к маме. — Ты мне говоришь, что от сладкого толстеют, а сама вон как булочки трескаешь.
Мама, которая действительно по вечерам жестом фокусника доставала из духовки то пироги, то булочки и поедала их с аппетитом, нисколько не обиделась.
— Сейчас мне можно есть за двоих, — загадочно ответила она.
Маша догадалась, что это значит, когда мама взяла её руку и положила ладонью на свой живот. В ладонь кто-то толкнул.
— Наша Маруся станет старшей сестрой!
«А говорила, что тебе нас с папой хватает!» — Маша с трудом удержала обиду, мама выглядела такой счастливой.
И вот на окончание первого класса за пятерки в четвертой четверти и в году мама с папой подарили Маше братика. Маша разглядывала младенца, розового, крикливого, завернутого в молочного цвета пеленки и перевязанного широкой праздничной лентой. «И это они называют подарком?» — разочарованно думала Маша.
Как только брат оказался дома, он стал постоянно отнимать у нее внимание родителей. Мама гуляла с младенцем минимум два раза в день по два часа. Братик отчего-то засыпал только на улице. Дома он ел, плакал и пачкал подгузники. Мама с удовольствием возилась с ним. Папа во всем ей помогал, правда, с меньшим удовольствием. Игрушками малыш особо не интересовался, лишь скучно позвякивающими погремушками и модулем с машинками, которые висели над его кроваткой. Мультфильмы ему тоже не нравились. Мама читала ему книжки и звала почитать Машу. Но Маша тихо страдала, отыскивая тех самых папиных минипигов в интернете. Братик как раз походил на поросенка, а она просила всего-навсего кролика. В своей комнате Маша повернула все игрушки к стенам. Они обижались на родителей, под стать хозяйке.
Брата назвали Константином — Костей, Костюшкой, Пиратской Косточкой — прозвище придумал папа. Маша звала его братом. Или «этим». «Этот опять проснулся. Этот так кричит, у меня голова от него разболелась. Мама, а ты этого теперь больше меня любишь?»
— Наша любовь к тебе не изменилась, Маруся, — убеждала мама, — любовь устроена иначе. Она растет, когда ее разделяешь с другим. А материнская любовь — самая большая. Сколько бы у мамы ни было детей, она любит каждого.
— Ты со мной почти не играешь, — жаловалась Маша.
— Просто Костя еще очень маленький, требует много времени. Он подрастет, и станет легче. Ты сможешь с ним играть, гулять, учить его. Ты так много знаешь! Он будет гордиться старшей сестрой!
Мама обещала, Маша ждала. Костя рос медленно и походил на гусеницу в своих ползунках и комбинезончиках. Про кролика Маша не забыла, но просить перестала — слишком многого требовал «этот», да и бедный кролик мог испугаться младенческих криков и киданий погремушек с высоты детской кроватки.
В начале нового учебного года мама нарядила Костю в белый пушистый комбинезон с капюшоном, и старшая сестра, второклассница Маша, пошла в школу под рев младенца, обрывая лепестки роз в букете для учительницы. Розы, конечно, не ромашки, но вдруг и с ними получится: будет — не будет, гадала Маша и воображала, как у братика выросли длинные милые ушки и маленький хвостик. Как он весь уменьшился и превратился в кролика с дрожащим носиком. И Маша взяла бы его на руки, уложила на коленки и гладила бы по мягкой спинке.
— Вот бы он в самом деле превратился в кролика! — шепнула Маша вслух.
— Что ты сказала, Маруся? — спросила мама, наклоняясь к ней. Костя наклонился вместе с мамой, и они посмотрели на Машу двумя парами карих глаз. У Маши глаза были папины, зеленые, она закрыла их и отвернулась.
— Ты, наверное, боишься в школу идти? Нервничаешь после каникул? — предположила мама.
Маша фыркнула. «Вот еще? Я что, маленькая?»
Из школы домой Маша решила добираться сама. Маму пришлось долго уговаривать, она переживала за дочку.
— Точно сама?
— Да. Ну, мам, договорились ведь!
Маше не терпелось доказать, что она взрослая и самостоятельная.
Уроки заканчивались в час дня, автобусы ходили полупустые. Мама с «этим» ждали Машу на остановке, чтобы вместе прогуляться. Маша несла две пятерки, по русскому и окружающему миру, и твердое намерение уговорить маму завести домашнее животное. Тогда все будет справедливо: у мамы — малыш, у Маши — питомец.
Маша увидела их на остановке. Трех кроликов в клетке. Они смотрели на нее, два белоснежных и красноглазых и один дымчато-серый, голубоглазый, с висящими длинными ушками.
Отрывок из книги «Хроники Перепутья»
Заказать: МИФ / Читай-город
