Какая поддержка нужна ребенку, чтобы он смог почувствовать близость и ощущал себя в безопасности? Что такое внутренняя рабочая модель и какие ожидания строят разные типы привязанности?
Виктория Потапова, психолог с более чем десятилетним стажем, основываясь на классической теории привязанности Джона Боулби и программе «SAFE» Карла Бриша, разбирает типы привязанности и делится рекомендациями для родителей в своей книге «Я буду рядом». Давайте узнаем, какие типы привязанности бывают.
Празднуем день рождения МИФа. Заходите в наш Легендариум. Там много интересного!
Надежная привязанность
Чем младше ребенок, тем важнее для него переживание защищенности и надежности в отношениях с родителями. Мир для него еще слишком велик, чтобы встречаться с ним один на один. Отношения со взрослым являются для него в первую очередь защитой и поддержкой, в которой он ищет утешения и успокоения. И чем более чуток и сонастроен на сигналы ребенка взрослый, тем надежнее переживает свою связь с ним ребенок.
Ребенок, получающий опыт предсказуемой чуткой заботы, преодоления страха и выхода из стрессовых условий с опорой на взрослого, формирует внутри себя уверенность в том, что он может положиться на близкого человека в трудных ситуациях. Он знает, что взрослый будет эмпатично реагировать на его призыв о помощи.
Джон Боулби такое представление о предсказуемом поведении взрослого и подстройки под него со стороны ребенка назвал внутренней рабочей моделью. Для надежного типа привязанности ее можно выразить через фразы:
- «Мой взрослый всегда окажет мне поддержку, когда я в ней нуждаюсь. Только позови, и он придет».
- «Я знаю, что могу доверять моему взрослому, ведь он заботится обо мне, поэтому и с другими людьми тоже можно будет построить доверительные отношения».
- «Я знаю, как это — быть любимым, и знаю, как это — любить другого».
- «Мир — место, в котором есть пространства безопасности, и их можно достичь».
Опираясь на такой образ себя и отношений, ребенок будет стремиться выстраивать надежные отношения и с другими значимыми людьми — с друзьями, воспитателями, учителями, партнерами. Он будет настроен на выстраивание кооперации, оказание помощи другим и сам будет опираться на помощь, исходящую от других. Он точно знает, как справляться со стрессовой ситуацией с опорой на отношения.
Такие дети настроены на контакт с людьми и стараются развивать отношения, опираясь на достаточно высокий уровень развития своей эмпатии и эмоционального интеллекта, сформировавшихся в отношениях с их чутким родителем.
Ненадежная привязанность
У каждого ребенка есть генетически заложенное стремление быть в контакте со своим родителем. Эта программа является залогом выживания младенца. Поэтому не только взрослые стараются понять особенности младенца, но и сам малыш в определенной мере приспосабливается таким образом, чтобы его поведение лучше соответствовало «зоне комфорта» родителя, тем самым повышая для себя вероятность поддержания физической и эмоциональной близости.
Можете сами вспомнить, какие ваши проявления были трудно переносимыми вашими родителями и как вы искусно научились их прятать, зная, какое поведение будет одобряемым.
Иметь ненадежную привязанность означает быть неуверенным в том, что на фигуру привязанности (близкого взрослого) можно положиться в любой момент, особенно при переживании напряжения и стресса. У ребенка нет внутреннего ожидания, что родитель предоставит такую защиту и утешение или столько защиты и утешения, сколько необходимо ему для восстановления переживания физической и психологической безопасности.
При этом ребенок запоминает те свои проявления в момент стресса, на которые родитель может среагировать вниманием. И тогда ребенок будет стараться придерживаться именно такой поведенческой стратегии в стрессовые моменты, чтобы не остаться совсем одному.
Тревожно-амбивалентный, тревожно-избегающий и дезорганизованный типы условно называют ненадежными типами привязанности. Почему так, вы узнаете, прочитав их описание.
Тревожно-амбивалентный (симбиотический) тип привязанности
Такой тип привязанности является ненадежным. Ребенок не может всегда и полностью положиться на своего ведущего взрослого, постоянно ожидая недопонимания и того, что родитель эмоционально выключится раньше, чем потребность в успокоении будет наполнена.
Внутреннюю рабочую модель ребенка с амбивалентной привязанностью можно выразить через фразы:
- «Моему взрослому можно доверять, но я не всегда уверен в его поддержке, поэтому я буду запрашивать заботу всегда, чтобы получить хотя бы немного».
- «Я не всегда уверен, что достоин любви».
- «Близкие отношения могут сработать, но главное — не уходить далеко, иначе я могу их потерять».
- «Я буду пытаться получить ту заботу, которая мне нужна, используя все доступные мне сигналы. Но при этом я не буду ожидать, что обо мне смогут позаботиться».
Опираясь на такую внутреннюю рабочую модель, дети очень настроены на отношения и контакт, но им сложно «отходить» от родителей и исследовать мир. Из-за этого в будущем может быть затруднен процесс сепарации. Их выбор: максимально быть рядом с родителями, контролировать их состояние и, подстраиваясь под их настроение, показывать одобряемое поведение.
Не зря этот тип привязанности еще называют симбиотическим. Такая тенденция будет сохраняться в дальнейшем в установлении дружеских и партнерских отношений, когда человеку будет важен постоянный контакт с другим, а любая разлука будет повергать в чувство отчаяния.
Тревожно-избегающий тип привязанности
Такой тип привязанности также считается ненадежным. Ребенок старается избегать или игнорировать значимого взрослого, а также показывает мало эмоций, когда тот уходит или возвращается.
Часто ведущий взрослый ребенка с избегающим типом привязанности имеет высокую ценность автономности ребенка, то есть он считает, что ребенок может самостоятельно успокаиваться, а утешения только могут разбаловать. Тогда родитель практикует создание опыта переживания стресса в одиночку, что, по его мнению, дает возможность ребенку научиться самому справляться с чувствами и стрессовой нагрузкой.
В итоге ребенок вместо опыта самоуспокоения получает опыт диссоциации и проживает чувство эмоционального отвержения и паники. Ребенок быстро понимает, что чем меньше он сигнализирует о своем неблагополучии, тем больше взрослый находится с ним рядом.
В момент переживания стрессовой ситуации ребенок получает от взрослого послание: «Ты должен справиться сам, твои сигналы о беспомощности вызывают у меня напряжение, я не хочу / не могу в такие моменты быть с тобой рядом». В ответ на такое послание и опыт отвержения в стрессовых ситуациях внутри ребенка формируется рабочая модель, которую можно выразить через фразы:
- «Я не ожидаю заботы и успокоения от моего взрослого в момент стресса, поэтому на других людей в момент напряжения тоже нельзя положиться».
- «Для меня очень важны отношения, поэтому я всегда буду прятать свои сложные чувства, ведь их выражение может разрушить контакт с другим».
- «Я знаю, как быть любимым, это возможно, лишь когда я удобный для другого».
- «Я не буду показывать свои чувства, потому что близкие отношения не гарантируют, что я буду в безопасности».
- «Если я покажу свои потребности, меня, скорее всего, отвергнут, поэтому надо быть самостоятельным».
- «Я буду защищаться от эмоций и прятать свои чувства, потому что показывать их опасно».
Опираясь на такую внутреннюю рабочую модель, ребенок будет стараться самостоятельно справляться с возникающими стрессовыми ситуациями, замыкаться. Он будет искать опору в себе самом, а не в отношениях с близкими людьми. Мне кажется, именно человек с избегающим типом привязанности придумал поговорку: «Хочешь сделать хорошо — сделай это сам».
И хотя такие дети внешне выглядят скорее спокойными и невозмутимыми, внутри них бушуют гормоны стресса, они переживают большую эмоциональную и физическую нагрузку.
Дезорганизованный тип привязанности
Описанные выше типы привязанности считаются «здоровыми». Но существуют нарушения формирования привязанности. Дезорганизованный тип привязанности находится на стыке между нормотипичным формированием системы привязанности и ее нарушениями. Такой тип формируется чаще всего у детей, имеющих опыт переживания насилия и депривации.
При таком дезорганизованном взаимодействии в моменты стресса со взрослым у ребенка не формируется целостная внутренняя картина безопасного пространства и нет возможности пройти через стрессовое переживание.
Он не получает опыта совместной регуляции, который мог бы перевести в опыт саморегуляции, поэтому внутри ребенка формируется рабочая модель, которую можно выразить через фразы:
- «Мне страшно, и в целом мире тоже не существует безопасного пространства, лучше ничего не чувствовать».
- «Мне страшно, и в целом мире тоже не существует безопасного пространства, лучше бы раствориться и исчезнуть».
- «Никому нельзя доверять, все опасны».
Дом дезорганизованной привязанности в момент опасности начинает полыхать огнем и становится еще страшнее, чем то, что вызвало стресс. При внешнем наблюдении за детьми с дезорганизованной привязанностью нетрудно увидеть, что формы их поведения имеют большое сходство с СДВГ и часто перерастают в агрессивное поведение.
Воспитателям, учителям и другим окружающим взрослым бывает очень сложно выстраивать отношения с таким ребенком, и они сами начинают злиться; контакт ребенка со взрослым становится похожим на замкнутый круг.
По материалам книги «Я буду рядом».
Где купить: МИФ
Обложка статьи: unsplash.com
