Ульф Нильсон — современный шведский сказочник — собрал в книге «Ёлка, пряники, подарки» четыре истории о пряничных человечках, проказниках-гномах, елках и волшебстве, а проиллюстрировали их лучшие художники. Это невероятно тёплые, уютные и чудесные сказки. Делимся одной из них.
Как мы торопили Рождество
— А Рождество уже скоро? — со вздохом спросила я.
— Нет, — ответила старшая сестра. — До Рождества ещё четыре недели, даже больше.
— А можно, чтобы Рождество пришло побыстрее?
— Нет. Придётся подождать. Сегодня зажигают первую свечу адвента. Через неделю зажгут вторую. Потом третью. А когда зажгут четвёртую, то и настанет Рождество. Должны гореть все четыре свечи!
И тут мне в голову пришла одна мысль. Я сказала: — Хм. А что, если…
Было первое воскресенье адвента, до Рождества ещё далеко. Мы со старшей сестрой сидели и ждали. Мне тогда было пять лет, а сестре — восемь. Она всё на свете знает!
Но сегодня я оказалась умнее сестры. Мне кое-что пришло в голову. Я пропела:
— Не думай, что праздник настанет, коль не поторопишь его... — и потащила сестру за собой в гостиную.
Папа сидел на диване и читал газету, а по радио говорил какой-то дяденька. За окном было хмуро, шёл дождь. На столике перед диваном стояла подставка с четырьмя адвентов- скими свечами, но горела только одна.
— Надо просто зажечь все четыре сразу, — сказала я. — Тогда и Рождество настанет быстрее!
Сестра рассмеялась.
— Думаешь, ничего не выйдет? — спросила я.
Сестра ехидно ответила:
— Конечно не выйдет!
Как будто она тут самая умная. Я разозлилась:
— А ты пробовала?
Сестра прикусила губу и задумалась. Дождь припустил
сильнее, застучал в окно. Дяденька по радио сказал: «И мы станем ждать, когда воссияет свет». Да он же пастор и произносит проповедь. Я задумалась, что это за свет, который воссияет. Какая-нибудь особенно яркая звезда? Или Христос, потому что пастор часто говорит про него?
— Ты пробовала? — повторила я.
Сестра помотала головой. И пожала плечами:
— Ждать, ждать… — буркнула она и с шорохом встряхнула
спичечный коробок. — Пап, а можно зажечь ещё одну свечу? — Вообще-то, так не принято, но… А ладно, зажгу вам ещё одну.
И вот загорелась вторая свечка! Пора прибрать и украсить комнату к Рождеству. Мы с сестрой взялись за дело, а когда закончили, то поставили на окно арку с электрическими свечками и включили её в розетку. Рождество стало гораздо ближе, и мы скотчем приклеили на стену рождественский календарь с окошками, который тоже называется адвентом.
— Ну что, открываем? — спросила я.
Сестра кивнула. Руки у меня дрожали, как будто мы собирались совершить преступление против всех законов мира.
Но мы всё-таки открыли окошечки
«1», «2», «3» и «4». Быстро, одно за другим. В окошечке под цифрой «4» были две свечки. Второе воскресенье адвента.
Мы с сестрой не знали, как надо правильно ждать Рождество. Может, календарь подскажет?
В окошечке под цифрой «5» не нашлось ничего интересного, зато в следующем был нарисован старый епископ в красном плаще и круглой шапке. Над картинкой было написано «Святой Николай» (Санта-Клаус). Так это он приносит подарки?
Мы спросили у папы, и он рассказал, что святой Николай первым начал раздавать подарки — как сейчас Санта-Клаус. Он был епископом и помогал людям, которым жилось нелегко. Клал золото в мешочки и подбрасывал им в окно, пока они спали. День его памяти и есть 6 декабря.
В окошечке под цифрой «7» был нарисован снеговик. Но на улице идёт дождь — как тут снеговика слепишь?
В окошечке «8» двое ребят пекли пряники. Пряничного теста у нас не было, но мы порылись в кухонном шкафчике и нашли формочки для печенья и пару бисквитных коржей. И формочками вырезали двух человечков — в штанах и юбочке.
Я спросила:
— Почему вообще бывает Рождество?
Сестра не ответила.
— Не знаешь? Почему Рождество бывает? — допытывалась я. — Потому что вот было темно, а потом стал свет. Бисквитный поросёнок у нас вышел лучше всего, хотя, когда мы его достали из формочки, он чуть не раскрошился. Я постояла, держа поросёнка в руках. Что-то пока Рождеством не очень пахнет…
Нечего сидеть сложа руки. Мы отправились к папе и попросили зажечь третью свечу.
Наконец-то дело пошло! Мы быстро добрались до окошечка «13», и перед нами явилась Люсия в короне из свечек. И везде свет — свет, идущий на смену тьме.
И Люсия, и вся её свита были в длинных белых одеяниях. — А почему они в белом? А не в красном, как Санта-Клаус? — спросила я.
Папа услышал наш разговор, хоть и сидел, прикрывшись газетой.
— На Люсии крестильное платье. Белый — цвет невинных.
Мы затеяли шествие. Сестра была Люсией, а я — подружкой. Мы замотались в простыни, взяли в руки по свечке на батарейках и пробежались по всему дому, напевая на мотив «Санта Лючии»:
Ночь тяжким сне-егом
Нас засыпáет…
— У Люсии должен быть красный шёлковый пояс, — заметил папа. — Она приняла мученическую смерть за веру. Красный кушак — напоминание о пролитой крови.
Сестра закатила глаза. Придётся переодеваться.
Из красного нашёлся только шнурок, каким перевязывают подарки. Крови будет совсем немножко. Мы быстренько обвязались шнурком.
Тьма скоро прочь уйдёт,
День засияет…
Так, на Люсию времени больше нет, надо спешить дальше, навстречу Рождеству.
На следующей картинке в календаре двое ребят рубили ёлку в лесу. Мы оделись, отыскали в ящике с папиными инструментами пилу. И отправились в лес.
Дождь уже перестал, небо прояснилось. Мы замерли. Опускались сумерки. На небе повис месяц и взошла яркая звезда.
Мы нашли ёлочку — с метр, не выше — и спилили её. Сестра взялась за толстый конец, я — за верхушку. Иголки кололи мне ладонь.
В кладовке мы откопали подставку и накрепко вкрутили в неё ёлку, а потом всю конструкцию втащили в гостиную. Наконец-то запахло Рождеством.
— А зачем на Рождество ёлка?
На этот раз спросила сестра. Папа в ответ зашелестел газетой. Я пожала плечами.
— Можно в интернете посмотреть.
Моя сестра здорово управляется с компьютерами. За 0,18 секунды она нашла 119 000 сайтов про рождественскую ёлку. Щёлкнула по одной ссылке, по другой и наконец стала читать: — Рождественская ёлка сим-во-ли-зирует райское дерево с яркими плодами. На верхушке горит Вафли… Вифлеемская звезда.
Рождество — это рай на земле и свет, который прогонит тьму. Из вазы с фруктами мы выбрали самые мелкие яблочки
и накрепко привязали их к еловым веткам. Вот и райское дерево с плодами.
— И звезду на макушку! — сказала сестра.
Мы вырезали и раскрасили звезду и прикрутили её на самую верхушку ёлки.
Так что настало время зажечь четвёртую свечу. По саду уже разлилась темнота.
В рождественском календаре была картинка: стойло и пустые ясли.
— Ну вот, — обрадовалась сестра, — Рождество уже в пути!
Я посмотрела на неё. Сестра увлеклась, глаза блестели.
— Думаешь, получится? — спросила я. — Правда получится?
— Конечно!
— А можно, чтобы сочельник настал поскорее?
— Ну да, я же говорю! Теперь хлев со зверями надо устроить и ясли.
Мы склеили несколько палочек — вот и ясли. Получилось не очень красиво, но так и должно быть. Потому что Христос родился в самом старом, самом маленьком хлеву в мире.
Мы достали ящик с фигурками зверей. Кого же выбрать? Корову, ягнёнка и ослика. Верблюда. Льва, наверное, тоже можно?
В следующем окошечке была нарисована целая гора подарков. И нам тоже пора готовить подарки для всех! Началась настоящая предпраздничная суета.
Отправиться в магазин за подарками мы не могли, зато дома нашлись всякие красивые вещи. Я отыскала чудесную игрушку, завернула в бумагу — вот и подарок для сестры. Маме я придумала подарить вазочку, которая стояла на полке в гостиной. А в холодильнике была колбаса, и я завернула её в красную бумагу. Папа любит колбасу.
Мы красиво перевязали подарки и положили их под ёлку.
Ну что ещё сделать, чтобы Рождество пришло по-настоящему? Мы открыли следующие два окошечка. На одной картинке была горка сладостей. Мы нашли в кухонном шкафчике шоколадку, положили её на стол.
На другой картинке дети пели песни. Мы встали перед папой и старательно затянули:
Добрые люди,
Доброго вам утра!
Папа удивлённо посмотрел на нас поверх газеты. Да, странно вечером петь песню, которую положено петь утром. Да и мама ещё не пришла домой. Мы запрыгали и заголосили:
Угощенье доставайте,
Рождество встречайте!
Напоследок мы спели:
Ах, Рождество пришло,
Да, Рождество пришло.
Ну теперь-то Рождество наступило?
После скучной цифры «22» мы открыли «23». Там было нарисовано небо в звёздах. Мы распахнули окно в сад. Потянуло крепким холодом. На западе виднелась полоска слабого света. Небо усыпали и звёзды.
— Вон там, — показала сестра. — Там светит ярче всего!
Мы долго стояли у окна и смотрели в небо. Папа встал у нас за спиной.
— Вы что затеяли?
И мы посвятили папу в наш великий план.
Объяснили, что уже 23 декабря. Скоро, совсем скоро, настанет Рождество. Папа кивнул.
— Ты тоже так думаешь?
— Гм, — ответил папа. — Пожалуй, да.
Но я не могла понять, что папа думает на самом деле. Вид у него был какой-то хитрый.
Мы открыли последнее окошечко в календаре. И там, конечно, был младенец Христос.
Мы торжественно поставили вертеп на журнальный столик. Пусть и большие звери-игрушки тоже празднуют Рождество. Мы усадили в круг обезьяну, медведя и пингвина. И даже чудовище.
Пускай все-все празднуют, пускай все видят, как рождается Дитя, решила сестра.
Скорее бы!
Младенца Христа изображала фигурка из лего. Мы сняли с неё белый космический шлем и уложили фигурку в ясли. Младенец вытянул ручки и поднял ножки, как самый настоящий ребёночек. Он улыбался нам.
Рядом с яслями мы поставили Иосифа и Марию. А чуть подальше — пастухов. Точнее, фермеров, только лего-шапки с них сняли.
— А его папа — Иосиф или Бог? — прошептала я.
— Иосиф — его приёмный папа. — Сестра взяла в руки фигурку. — Или у него было двое пап…
С кухни донеслось шуршание бумаги. Папа. И мама, наверное, пришла. Мы запели:
Тихая ночь, святая ночь…
Мы очень-очень старались петь красиво. И сами стали как будто святые.
— Бедное дитя, которое стало царём мира! — благоговейно произнесла сестра. — Он Бог и человек.
Вот теперь настало Рождество. Явился свет. Время обновилось.
Мы стали ждать. Санта-Клаус может прийти с минуты на минуту. У сестры на глазах заблестели слёзы — так она разволновалась, глядя на младенца Христа. От его головки как будто исходило сияние. Сестра вздохнула.
Ну где там Санта? Я ждала. Горели все четыре адвентовские свечи, а у нас всё осталось как было. Может, ещё свечей зажечь? Пятую адвентовскую свечу, шестую? Сорок третью адвентовскую свечу?
И тут кто-то прокричал:
— Дети, дети, вы хорошо себя вели в этом году?
Вошла мама, а с ней — старичок с белой ватной бородой и в красной остроконечной шапке. Старичок нёс в руках два свёртка.
Мы вместе со всеми зверями уселись вокруг ёлки и яслей. Мама, я, сестра и Санта-Клаус. Вата случайно набилась Санте в рот, и бороду пришлось отцепить. Папа!
Мы развернули подарки и стали есть бисквитных поросят. Горели все свечи.
Вокруг ёлки собрались мы — семья. Вместе со зверями. И ягнёнок лежал рядом со львом.
Вот теперь для нас настало Рождество.
По материалам книги «Ёлка, пряники, подарки».
