Наше тело — суперорганизм, состоящий из тысяч разновидностей бактерий, наглядно демонстрирует, как небольшое изменение рациона обеспечит приток микробов в наш, уже взрослый, организм и сделает его микробную среду более разнообразной. Ведь не только наши микробиомы находятся под влиянием того, что мы едим, но и сами они отчасти могут поддерживать наше здоровье. Выбрали из нашей новой книги «Еда и микробиом» главу о том, нужно ли оберегать детей от микробов.
Долой заразу
Не только наш нынешний рацион в корне отличается от того, каким он был во времена наших предков, — весь наш образ жизни превратился в нечто совершенно противоестественное… в том числе и из-за излишней чистоты. Люди и животные — не единственные обладатели микробиоты в нашем мире. Микроорганизмы живут повсюду, в любой среде: свои резидентные микробы есть и в почве, и в морской воде, и в вашем доме… и даже в вашей кофеварке. Бóльшую часть нашей эволюционной истории мы непрестанно контактировали с внешними микробиотами, принадлежащими той же среде, из которой вышли мы сами. Даже когда мы начали строить себе жилища, пол в них всегда оставался грязным. В то время не было ни стеклопакетов, ни многослойных фильтров, ни антибактериальных чистящих средств. Мы жили в окружении естественной и разнообразной природной микробиоты. Все это круто изменилось за пару столетий — и привело к драматичным последствиям.
Давно известно, что дети, растущие в деревне, — то есть в постоянном контакте с землей, животными и всем прочим, что городские жители привыкли считать грязью, — меньше склонны к заболеваниям, вызванным гиперфункцией иммунной системы, таким как аллергия и астма. Но с тех пор, как примерно полтора столетия назад микробная теория заболеваний получила всеобщее признание, мы принялись энергично вычищать нашу среду обитания. Первоначальные преимущества казались поистине неисчислимы. Достаточно упомянуть жителей Лондона, которые перестали страдать от вспышек холеры. Пациенты, перенесшие хирургическую операцию, могли отныне не бояться гангрены из-за нестерилизованного скальпеля. Наконец, большинство из нас были избавлены от дракункулёза — инфекционного гельминтоза, вызванного гвинейским червем. Однако, получив все эти преимущества, мы с нашей одержимостью чистотой зашли слишком далеко. Вооружившись достижениями химии, микробиологии — и, конечно, маркетинга, — мы имеем все меньше выгод и все больше проблем. Сейчас мы стали слишком чистыми, и наше тело тоскует по тем многочисленным внешним микробам, которые некогда помогали нам поддерживать иммунное равновесие. Идея эта обрела такую популярность в научной среде, что оформилась в так называемую «гипотезу старых друзей». Суть ее проста: сейчас мы испытываем сильную нужду в микроорганизмах, которых с такой одержимостью искореняли.
Кроме того, наша способность обеззараживать все вокруг не беспредельна. Даже если мы, приложив максимум усилий, изведем поголовно всех микробов в наших домах и квартирах, микробы из внешней среды могут вернуться и отомстить. Например, есть исследования, которые свидетельствуют, что в больницах с замкнутой системой кондиционирования уровень обсемененности патогенными бактериями выше, чем в больницах, где палаты проветривают, просто открывая окна.
В отличие от дикой природы, окружавшей наших предков, среда, в которой мы обитаем сегодня, способна дать нам очень немногое. Зачастую там, где мы живем, именно мы являемся самым богатым источником микробов. Ученые обнаружили, что, если мы въедем в только что убранный гостиничный номер, всего за несколько часов мы заселим его нашим набором бактерий. По выражению микробиолога из Ратгерского университета Марии Глории Домингес-Белло, в джунглях место колонизирует нас, а в городе мы колонизируем место. Микробный баланс оказался полностью сбит. И, что еще хуже, мы сами стали крайне обедненным источником микробов.
В прошлом, когда рождался ребенок, он появлялся на свет без всякого стерилизующего мыла и антибактериальных ванночек. Он проходил через родовой канал, после чего его принимали руки (нестерильные, без перчаток) другого человека. Никто не кидался мыть его и не уносил от матери, чтобы уложить в пластиковую клетушку. Но мы, рожденные в Пастерову эпоху, вступаем в жизнь в обстановке тотального микробного недостатка. Трудно не согласиться, что в определенной степени чистота, конечно, спасает новорожденных и их матерей от инфекций. Но, как и во многих других сферах жизни в XXI веке, неумеренная тяга к чистоте нарушает исторически сложившееся микробное равновесие.
По материалам книги «Еда и микробиом».
Обложка отсюда.
